Население

Первые люди появились в Южной Америке 15 — 17 тыс. лет назад. Это были древние индейцы из числа тех, кто еще раньше заселил Северную Америку. В течение многих тысячелетий обитатели Южноамериканского континента вели бродячий образ жизни, занимаясь охотой, рыболовством и собирательством. Но уже около 7 тыс. лет назад у них возникают зачатки земледелия и животноводства. Постепенно развиваясь, земледелие достигает в горной области Южной Америки — в Андах — очень высокого уровня. И в I тысячелетии н. э. на базе ирригационного земледелия складываются первые индейские государства Южной Америки — Мочика, Тиауанако и некоторые другие. На рубеже II тысячелетия н. э. они в силу не вполне ясных причин распадаются. Незадолго до европейского завоевания в Андах складывается крупное раннеклассовое государство, так называемая инкская империя. Она просуществовала лишь полтора-два столетия и была разрушена испанскими конкистадорами.

В низменных областях Южной Америки индейцы до европейского завоевания, а местами почти до сегодняшнего дня продолжали жить первобытнообщинным строем. В хозяйстве большинства племен охота и рыболовство сочетались с примитивным земледелием. Вместе с тем, как показали недавние исследования, население этих областей до европейского завоевания не было столь редким и столь экономически отсталым, как это раньше считалось. Индейцы низовьев Амазонки, равнины Можос в Боливии, некоторых районов Венесуэлы, Колумбии, Гайаны и Суринама начиная с рубежа нашей эры создали системы интенсивного земледелия с дренированием почвы. Это так называемое земледелие на насыпях, разделенных между собой каналами и соединенных одна с другой дамбами. Судя по объему земляных работ, которые при этом производились, можно предполагать, что в этих районах жили сотни тысяч людей и они были хорошо организованы. Вероятно, создатели земледелия на насыпях близко подошли к порогу классового общества и у них существовали какие-то предгосударственные объединения. Одни из них распались очень давно, другие погибли в результате вторжения европейских колонизаторов.

Развитые индейские земледельческие общества Южной Америки исчезли, но не бесследно. Они подарили миру картофель, кукурузу, маниоку, тыкву, арахис и другие культуры, ныне выращиваемые во многих странах мира.

За века, прошедшие со времени открытия Южной Америки европейцами, численность ее коренного населения резко сократилась в результате истребления, жестокой эксплуатации, эпидемий инфекционных заболеваний и тому подобных причин. И сейчас индейцы есть почти во всех странах континента, но в большинстве из них (кроме Перу, Боливии и Эквадора) они составляют небольшой процент населения. Современные индейцы, как и их предки, говорят на сотнях различных языков, объединяемых лингвистами в несколько крупных языковых семей: чибча, кечуа, карибскую, аравакскую, тупи-гуарани, мбайя-гуайкуру, пано, же, арау-канскую и др. По новым классификациям, эти семьи соединяются в еще более крупные языковые стволы — андо-экваториальный, же-пано-карибский и т. д.

Свою культуру в настоящее время в наибольшей степени сохраняют, с одной стороны, большие индейские народы (кечуа, аймара), а с другой — отдельные мелкие племена, живущие в наиболее глухих районах тропического леса. Многие же этнические группы индейцев почти утратили родной язык и культуру.

С начала европейской колонизации в Южной Америке стали селиться испанцы и португальцы, а впоследствии также выходцы из других стран Европы. Для работы на плантациях в колониальный период были привезены из Африки миллионы негров-рабов. Все эти три расовых и этнических элемента приняли участие в формировании народов, а затем и наций в странах Южной Америки. В одних южноамериканских этносах до сих пор больше чувствуется индейское наследие, в других — европейское, в формировании третьих значительную роль сыграли негры — выходцы преимущественно из Западной Африки, наследники культуры населявших ее народов. Вместе с тем все южноамериканские народы и нации, сформировавшиеся в период после открытия Америки европейцами, являются новыми этническими образованиями, а не просто суммой европейского, африканского и индейского элементов. Наконец, в Южной Америке имеются этнические группы, пока не вошедшие в состав латиноамериканских наций. Это, с одной стороны, потомки древнейшего населения континента — индейцы кечуа, аймара и мелкие племена «глубинки», а с другой — сравнительно недавно переселившиеся в Южную Америку японцы, индийцы и некоторые другие национальные меньшинства.

Народы Южной Америки

Начиная со второй половины XIX в. темпы роста населения Южной Америки значительно ускоряются, что тесно связано с резким усилением притока иммигрантов из Европы. В Аргентину с 1857 по 1926 г. прибыло 5,8 млн. человек, около половины из которых составили итальянцы и почти треть — испанцы. Колонизация Бразилии была начата европейцами в 1860 г., однако массовый характер она приняла после 1875 г.: с 1875 по 1939 г. сюда переселилось почти 4,2 млн. человек, около 2/3 которых составили итальянцы и португальцы. За 1850—1900 гг. численность жителей Южной Америки выросла с 16 млн. человек до 39 млн., а ее доля в населении Латинской Америки, составлявшая менее 1/2, превысила 3/5. В 1900—1920 гг. общая численность жителей региона также росла более высокими темпами (в среднем 2,2% в год), чем население Латинской Америки в целом (1,7%). Естественный прирост в Южной Америке до середины 20-х годов сохранялся на низком уровне — менее 20 человек на 1000 жителей, что определялось высокой смертностью — 25—35 человек на 1000 жителей, в то время как уровень рождаемости приближался к физиологическому максимуму — 40—50 на 1000 человек.

Начиная со времени мирового капиталистического кризиса 1929—1933 гг. роль иммиграции в росте населения региона падает и усиливается значение естественного прироста, размеры которого резко увеличиваются вследствие быстрого уменьшения смертности. Если снижение уровня смертности в Северной Америке и Европе продолжалось на протяжении 100—150 лет и явилось результатом прогресса в науке, технике, достижений в медицине, повышения материального и культурного уровня населения, то в Южной Америке уровень смертности резко понизился всего за 25—30 лет, что стало возможным в значительной мере благодаря «импортированным» достижениям мировой медицины. Кроме того, постепенное сокращение смертности в Северной Америке и Европе сопровождалось снижением уровня рождаемости, в то время как в Южной Америке (за исключением Аргентины, Уругвая и Чили) резкое снижение смертности происходило при сохранении либо повышении уровня рождаемости. Население Южной Америки с 1930 по 1980 г. выросло с 74 до 241 млн. человек, но его доля в численности жителей Латинской Америки сократилась с 69 до 66%. До 30-х годов опережающими темпами росло население «умеренной» зоны Южной Америки (фактически она соответствует субтропикам, но здесь включает Аргентину, Уругвай и Чили). Начиная с 30-х годов более высокими и нарастающими темпами увеличивается численность жителей стран тропической зоны региона в связи с повышением здесь естественного прироста (при одновременном его снижении в Аргентине и некотором увеличении в Уругвае и Чили).

Наиболее высокие темпы роста населения в Южной Америке (2,8%) наблюдались в 50-х годах, что в некоторой степени было связано с активизацией миграций населения в послевоенный период. В частности, в Бразилию с 1946 по 1961 г. переселилось около 750 тыс. человек, 2/5 которых составили португальцы. В Аргентину с 1946 по 1958 г. прибыло 860 тыс. человек (около 9/10 — итальянцы и испанцы), в Венесуэлу в 1950—1961 гг. въехало 560 тыс. человек. Миграции в другие страны региона были значительно меньше. После второй мировой войны активизируются межстрановые миграции в пределах самого континента, в частности в Аргентину из Парагвая и Боливии, в Венесуэлу из Колумбии, а после переворота 1973 г. — из Чили в другие страны, в том числе в Аргентину и Венесуэлу.

Современная демографическая ситуация в Южной Америке характеризуется высоким уровнем рождаемости в тропической зоне (37 человек на 1000 жителей) и средним уровнем в «умеренной» зоне — 23 родившихся на 1000. Однако в 70-х годах наметилась общая тенденция к снижению рождаемости, в связи с чем среднегодовые темпы прироста населения региона сократились с 2,7% в 60-х годах до 2,3% (в среднем по Латинской Америке — с 2,7 до 2,5%). Уровень смертности составляет 10 человек на 1000 в тропической зоне и 9 — в «умеренной». Наиболее высок он в Перу и Боливии — 13—18 человек на 1000 жителей. Что же касается детской смертности, то хотя ее уровень и понизился по сравнению с 20-ми годами в 2—3 раза, однако в середине 70-х годов в большинстве стран Южной Америки он оставался высоким — более 50 детей до 1 года на 1000 родившихся.

Сохранение высокого уровня рождаемости в большинстве стран региона вызвано, в частности, преобладающей долей ранних браков. Так, в Венесуэле средний возраст вступления в брак — 20 лет, в Колумбии — 21 год. Кроме того, в Южной Америке до сих пор сильны традиции многодетности. Так, например, в конце 70-х годов на одну женщину в возрасте до 50 лет приходилось: от 6 до 7 детей в Боливии и Эквадоре, от 5 до 6 — в Бразилии, Венесуэле, Парагвае и Перу, от 4 до 5 — в Колумбии, от 2 до 3 — в Аргентине и Уругвае. Традиции многодетности яростно защищаются доминирующей в регионе католической церковью. Сохранению высокой рождаемости способствуют и такие социально-экономические факторы, как неграмотность большой части населения, недостаточное развитие здравоохранения и просвещения.

Высокие темпы роста населения и преобладание многодетных семей определяют возрастную структуру населения южноамериканских стран. Так, в конце 70-х годов 40% жителей региона приходилось на детей до 15 лет (в среднем по Латинской Америке — 42%), в том числе в тропической зоне — 43%, в «умеренной» — 30%. Лица старше 65 лет составляли лишь 4%, причем в тропической зоне — 3%, в «умеренной» — 7%.Наиболее высокая продолжительность жизни в конце 70-х годов отмечалась в Аргентине, Уругвае И Венесуэле (66 лет для мужчин, 72 года для женщин), а наиболее низкая — в Боливии (соответственно 46 лет и 51 год).

К началу 80-х годов в Южной Америке сложилась довольно неблагоприятная демографическая структура населения с точки зрения его трудового использования. На трудоспособные возрасты приходится 56% населения. Только Аргентина и Уругвай, по доле трудоспособного населения (63%) приближаются к уровню экономически развитых стран. При такой невысокой доле работоспособного населения сильно увеличивается «нагрузка» иждивенцев на рабочее поколение. Однако и в этих условиях существует огромное недоиспользование потенциальных трудовых ресурсов: от 30 до 40% экономически активного населения региона приходится на полностью и частично безработных.

Современный демографический состав большинства южноамериканских стран, где преобладают молодые возрасты, является потенциальной базой для сохранения в будущем высоких темпов роста населения, а также рабочей силы. В настоящее время практически во всех странах региона в той или иной мере осуществляется демографическая политика, направленная на снижение уровня рождаемости. В соответствии с прогнозами в 2000 г. в Южной Америке будет проживать около 400 млн. человек, или свыше 60% населения Латинской Америки. Предполагается некоторое сокращение либо стабилизация темпов роста населения во всех странах региона, за исключением Боливии, где ожидается увеличение естественного прироста за счет имеющихся резервов сокращения уровня смертности.

Южная Америка характеризуется слабой заселенностью территории. В 1980 г. плотность ее населения составила 13 человек на 1 кв. км (в среднем по Латинской Америке — 18, в странах Карибского бассейна — 120 человек на 1 кв. км). На самом материке имеются значительные различия в степени заселенности: от 1 человека на 1 кв. км во французской Гвиане до 24 и 28 человек на 1 кв. км в Колумбии и Эквадоре соответственно. Население региона концентрируется главным образом на нагорьях Анд и в некоторых прибрежных районах — на юго-востоке Бразилии, при впадении Ла-Платы в Атлантический океан и др. В то же время обширные внутренние районы континента заселены редко, а огромные территории, покрытые тропическими лесами в бассейне Амазонки, практически безлюдны.

Возникновение и развитие крупных городских центров на территории Южной Америки началось задолго до ее открытия Колумбом. Столица инков Куско в середине XV в. по численности населения значительно превосходила крупнейший город Европы того времени Лондон. Индейские города несли функции культурных, религиозных и административных центров. Испанские и португальские завоеватели, разрушив индейские города, возводили на их руинах административные и торговые центры, опорные пункты захвата новых территорий. В XVI—XVIII вв. основываются города в местах добычи полезных ископаемых, транспортные центры, и прежде всего порты, центры сельскохозяйственной колонизации. Планировка всех этих городов была прямоугольной в соответствии со стандартами испанской и португальской архитектуры того времени. Рост городов в колониальную эпоху был медленным, развитию производственных функций городов препятствовала политика метрополий, направленная на сдерживание экономического развития колоний.

Ускорение роста населения южноамериканских городов начинается на рубеже XIX—XX вв., что было связано с интенсификацией межгосударственных и межрайонных экономических связей в регионе и большими масштабами иммиграции. Это относится в первую очередь к портовым городам, где концентрировался иностранный капитал, через которые осуществлялась связь с внешним миром и где оседала значительная часть иммигрантов. Так, население Буэнос-Айреса выросло с 820 тыс. в 1900 г. до 2 млн. 750 тыс. человек в 1940 г., население Рио-де-Жанейро за то же время увеличилось с 480 тыс. до 1 млн. 650 тыс. человек.

Страны Южной Америки в XX в. характеризуются интенсивным процессом урбанизации. Так, доля городского населения Бразилии повысилась с 1930 по 1977 г. с 28 до 64%, Венесуэлы — с 3О до 76%, уровень урбанизированное к концу 70-х годов вырос в Колумбии до 70%, в Перу — до 66%. Уругвай, Аргентина и Чили, где доля городских жителей превышает 4/5 в населении, относятся к наиболее урбанизированным странам мира. В то же время в городах Эквадора и Парагвая живет пока еще около 2/5 их населения.

Особенно быстро растут большие города Южной Америки. Если 100 лет назад здесь было всего четыре города с численностью населения более 100 тыс. человек (Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Сантьяго и Лима), то в конце 70-х годов XX в. их насчитывалось 200. Число городов-миллионеров выросло с четырех в 1940 г. до 16 в 1980 г. Агломерации Буэнос-Айреса, Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро относятся к числу крупнейших в мире.

Рост населения южноамериканских городов тесно связан с притоком в них сельского населения. Миграции сельских жителей в города значительно деформируют половозрастную структуру их населения в сторону увеличения доли молодых трудоспособных возрастов и женщин. Практически во всех странах в городском населении преобладают женщины (в отличие от городов афро-азиатских стран, где выше доля мужчин). Так, в 70-х годах в городах на каждые 100 женщин приходилось мужчин: в Колумбии — 87, в Перу — 89, в Уругвае — 90, в Эквадоре и Бразилии — 92, в Венесуэле — 95.

Быстрый рост урбанизации в Южной Америке неизбежно сопровождается ростом безработицы и неполной занятости, осложняется жилищной, транспортной, а также экологической проблемами. Сельские жители, прибывающие в города, в основной своей массе не находят постоянной работы и пополняют ряды так называемого маргинального (буквально «лишнего») населения больших городов. Маргинальное население, обитающее в трущобных районах или в «поселках нищеты», составляет в некоторых крупных городах до 2/5 общей численности их жителей.