ЗАПАС МУЖЕСТВА

Он прилетел невероятно быстро и имел при себе четырнадцать тысяч шиллингов. Это первый случай, когда кто-либо из моих сыновей приезжал к нам с деньгами в кармане или без просьбы, скажем, помочь ему вернуться в армию либо вызволить из тюрьмы. Так Патрик стал для меня героем этого повествования...

Эрнест Хемингуэй, «Зеленые холмы Африки».

Патрик хохочет, когда напоминаю ему об этих строках отца, по том рассказывает, как все произошло.

- Я услышал по радио о гибели его в авиационной катастрофе. Всего за несколько дней до этого мы были вместе, ездили на одной машине. Я остался в Танганьике, чтобы приготовиться к дальнейшему нашему путешествию, когда отец вернется из Уганды. И вдруг - такое известие... Я срочно нанял самолет и - в Уганду. Отец потом долго вышучивал этот мой перепуг и прилет.

В Америке Патрик бывает краткими наездами. Живет постоянно в Африке. Интерес к ней начался с рассказов отца.

Эрнест Хемингуэй ездил по Восточной Африке с женой и сыном. Он хотел увидеть континент с его экзотикой и прозой, бедностью и роскошью, крестьянской простотой и аристократизмом вождей - не только своими глазами, но и глазами спутников. Все свои мысли, наблюдения, восприятия он как бы уточнял, сверял, сравнивал с ощущениями Патрика. Это был другой полюс, полюс юности, непосредственности, естественного отталкивания от фальши, неправды.

Отец радовался и другому: всю жизнь неравнодушный к людям мужественным и сам человек незаурядного мужества, он во время путешествия, наблюдая за сыном, проверял его характер, испытывал волю, выдержку и убедился, что на юношу можно положиться.

Уже много лет прошло со времени моего первого знакомства с Патриком. Я видел его дочку Эдвину годовалым ребенком. Это было очаровательное дитя с длинными льняными волосиками. Тогда я сфотографировал на память все семейство - ее, жену Пата и самого Патрика, который притащил для фона огромные рога антилопы. Жена его уже тогда была очень больна. Она скончалась от типично африканской болезни - слоновьей. Медики не знают точно, как с ней бороться, и ограничиваются советами не выезжать в Европу. Правило: где заразился - там и лечись. Не спасло и это.

Сейчас Эдвина ходит в школу. Говорит и на английском, и на суахили. Она врывается в квартиру и дает нам возможность на какой-то срок оттянуть и радостные, и грустные воспоминания.

Помощница.

Патрик часто принимает друзей отца, его товарищей по Испании. Кто только не перебывал в местечке Мвека, закрепившемся на одном из склонов Килиманджаро! Писатели и журналисты, охотники, просто туристы, люди известные или неизвестные, старцы и юноши, историки и биологи, африканцы и европейцы, верующие и атеисты. Здесь, в Мвеке, и школа - единственная в своем роде во всей Африке. Она готовит егерей. В одном из ее залов музей. Выставлены внушительной величины бивни слона, найденные учащимися. Естественной красотой блещет ткань кости - в жемчужно-белые полоски вкрапливаются бежевые струйки. Кое-где трещинки, свидетельствующие о преклонных годах обладателя этих слоновьих кулаков. На стендах несколько голов буффало с рогами в размах мужских рук. Буффало боятся все. Разъяренный, он может броситься на автомашину, смять ее. Его удары молниеносны, подвижность поразительна. Словно сам гнев небесный переселился в этого земного разбойника. А рядом десятки мордочек самых разнообразных антилоп. Застыл на стенде африканский кабан, чем-то напоминающий вздорного, драчливого пьянчужку. В изумленно-вопросительной позе остановились жирафы...

Как близки к первозданности люди, живущие в этих местах! Как много тут материала для натуралиста!

Бабочки с ладонь величиной. На полянку, залитую солнцем, выползают змеи с потомством. Банан выпустил фиолетово-розовый конус, острием опущенный вниз. Оперились лепестками кофейные деревца. Баобаб сбросил листья, оголился, и на зеленых шнурках вывесил фонариками плоды, напоминающие семенные огурцы. Мечется в буйном цветении красавица бугенвиллея. Стебли ее, обвив манговое дерево, взметнулись вверх, вытянулись на двадцать, а то и тридцать метров и заявляют о себе на самой верхушке ствола.

Вечерами и утренними зорьками ревут слоны, рычат львы. Ухо знатока услышит в этих звуках и призыв о помощи, и приглашение на «сходку», и любовное объяснение. Жирафенок, выскочив из леса, прискакал на футбольную площадку. В десятке метров от обжитой территории стоит внешне ничем не примечательное дерево: никто не может объяснить, почему именно оно избрано обезьянами...

Маг, чародей.

Патрик Хемингуэй - преподаватель. Может с ходу прочесть лекцию о происхождении Земли, рассказать о новейших теориях и гипотезах. Не часами, а днями способен с увлечением открывать новичку растительный и животный мир Африки, который знает досконально. Он кинооператор и фотограф. Чертежник и рисовальщик. Превосходный стрелок. Шофер. Спортсмен, умеющий ловко взобраться и на горную вершину, и на дерево. Плотник, слесарь. Ученый и - рабочий, с готовностью берущийся за починку моста, постройку хижины, прокладку дороги, обработку шкуры или головы зверя...

Таких учителей уважают и любят дети.

И не только они - все, кому посчастливилось встретиться с человеком сродни Патрику.

Большая часть времени - в экспедициях. На нескольких машинах с группой будущих егерей он выезжает в глубинные районы Танзании, Кении, Уганды. Из восьми африканских стран приезжают студенты в Мвеку. В школе есть два потока: одногодичный и двухлетний. Изучают, к примеру, повадки льва. Неделями студенты наблюдают за львиным семейством. Тут и добыча пищи, и отдых взрослых, и игры малышей. Ведутся записи. Читать такой полевой дневник - одно удовольствие.

Наша встреча с Патриком произошла после его возвращения из сафари. Первое его сообщение огорошило :

- Убили сто двадцать восемь слонов...

Я говорю о том, что в нашей стране всячески оберегают природу, сохранность животного мира. В печати настоятельные призывы не уничтожать зря даже змей. А тут - бьют слонов!

Патрик не спешит с ответом. Из своего рабочего кабинета принес толстенную папку: снимки, рисунки, диаграммы, пояснительные подписи.

Воссоздана картина жизни более ста слонов - от рождения до смерти. Рост, размер бивней, ушей, хобота, ширина ступни, рентгеновские снимки зубов...

- Самое слабое место у этого колосса - зубы,-объясняет Пат.-

Слон ест чрезвычайно много. В пищу идут и трава и деревья: слоны расщепляют их на лучинки и перемалывают зубами. Чтобы перевезти съеденное одним слоном за полсотни лет, потребуется несколько железнодорожных составов! Такое чревоугодие не грозит щедрой африканской природе. Опасность в другом. К шестидесяти годам слон стачивает зубы. Вот, взгляните на эти фотографии. Тоненькая лепешечка, целиком ушедшая в десну. Зубов нет, а есть по-прежнему хочется! Слон хватает жесткую траву, кустарник, и это вызывает острую боль. Рассвирепев, он меняет места, пробует и так и сяк утолить голод, но боли усиливаются. Такой слон чрезвычайно опасен. Он врывается в деревни, разрушает посевы, дома, топчет домашних животных, калечит и даже убивает людей. Понимаете, что в таких случаях гуманные соображения диктуют единственный выход. Мы выезжаем на отстрел по просьбе центральных или местных властей. Приходят донесения егерей, решения деревенских сходок.

- Постойте, Патрик, не всем же ста двадцати восьми слонам, убитым вашей группой, было по шестьдесят?

- Не всем, конечно. При отстреле должен быть опытный человек, натуралист. Он по внешнему виду распознает возраст. Мы изучаем стада, знаем повадки почти каждого слона. Тихо ведут себя семейные. Хулиганят и представляют угрозу населению именно те, кто утратил способность воспроизводства. Учтите - у слона со сточенными зубами появляются сообщники. Они инстинктивно чувствуют, что наиболее легкий путь добыть пищу - налет на деревню. От такой забавы их не отучишь. Приходится истреблять. Или такая деталь: африканцы справедливы к животным. Вот вам пример. Сидишь в засаде с ружьем, в нескольких милях от деревушки. Африканец, завидев слона, просит: «Бвана, этого не бейте. Он стоял в стороне, когда другие ворвались к нам. Этот тембо смирный». Ну что ж! Опускаешь ружье.

Патрик рассказал, что в этом году в Танзании было убито три тысячи слонов.

На отстрел каждого из них выдается лицензия, вносится плата. Казна получила пятьдесят тысяч фунтов стерлингов - сумма внушительная. Школа, кстати, лимитирует отстрел и ведет борьбу с браконьерством.

Разговоры каждый раз вращались вокруг двух тем: охота и писатель Эрнест Хемингуэй. Много ли подстрелил он зверей? Патрик берет карту, раскрывает и показывает места, где охотился отец. В окрестностях танганьикской деревни Нжоро Неганго он убил двух антилоп - куду и сабельную. На берегу озера Эяси сразил буффало. Ранил льва. Вот его охотничьи трофеи за время африканского путешествия.

- Папа приезжал сюда не ради охоты: она просто предлог. Восточная Африка тогда была владением Англии, а отец не жаловал колониальные власти. Его интересовал народ. Часто можно было увидеть его со словарем - учил суахили. Несколько дней прожил среди племени вакамба. Он быстро обзаводился друзьями. В Кении есть Имали-Лайтокитокское охотничье хозяйство. Когда отец узнал, что там заболел егерь, немедленно изменил свой маршрут. Приехал в Имали и предложил свои услуги. Работал егерем. Ему помогали кенийцы. В благодарность за это его избрали почетным егерем. Кто еще из писателей удостоен такой чести?

Первая поездка в Кению, Уганду и Танганьику была предпринята Хемингуэем в 1933 году. Африка тогда не могла похвастать дорога ми: прокладывались первые километры асфальта, да и то в столицах. Из кенийской Момбасы Хемингуэй направился в танзанийский порт Тангу, откуда подался в глубь материка. Машина его напоминала ларек : везли с собой запасы горючего, консервы, палатку, постельное белье, лекарства, напитки и - книги. Без них папа не мог обойтись даже в тряской дороге.

Итак, Танга, Аруша, озера Маньяра и Эяси, кратер Нгоронгоро, плато Серенгети, пересеченное Хемингуэем с юго-востока на север, на выход к озеру Виктория. Маршрут по Танганьике. Новый, 1954 год американский писатель встречал в Восточной Африке. Началось его второе африканское путешествие.

Пилот Рой Марш с удовольствием согласился взять его на борт. Изрядно полетал над саваннами и джунглями, вовсю старался, чтобы показать писателю, чей талант так высоко чтил, настоящую Африку. Рой делал круги над белоснежным куполом африканского горного монарха - Килиманджаро, успевая наблюдать за прильнувшим к стеклу писателем. Снижался, завидев реки, на бреющем полете проносился над косяками крокодилов. Разворачивался и вновь парил над хищниками. Хемингуэй был в восторге и всячески подогревал азарт пилота. От реки подавались к озерам: шум загонял бегемотов в воду, и на поверхности были видны лишь возбужденные глаза-перископы.

С воздуха конвоировали слонов и жирафов, страусов и антилоп. Заметили, как слон, рассерженный назойливым воем машины, привстал на задние ноги, вытянул хобот и плевался в сторону самолета. Смеялись, а потом, взглянув на приборы, приуныли: горючее на исходе. Летели над Руандой. Ближайший аэропорт - в конголезском городе Костермансвилле, как тогда именовался нынешний центр провинции Киву город Букаву. Туда и дотянули с грехом пополам.

И в дорге можно сделать покупки.

Сменив автомашину на аэроплан, отдав дань преимуществам воздушного путешествия, Хемингуэй упустил из виду, что и новейший вид транспорта не совершенен.

Дважды в Африке он попадал в авиационные катастрофы.

- Я пожелал бы каждому пилоту хоть раз в жизни иметь на борту такого пассажира, - говорил Рой Марш.- С Хемингуэем я готов на все!..

В роковые минуты летчик перебирал, как клавиши, рычаги управления, силился привести в действие вышедшие из строя приборы.

- Я ничем не могу вам помочь? - осведомлялся Хемингуэй.

- Нет, теперь уже ничто не спасет. Сейчас грохнемся...

- Нашли чем удивить! Я хочу сказать, что ты славный парень. Хорошо падаем. А места здесь действительно красивые. Посмотрим на землю...

Когда самолет упал невдалеке от водопада Мэрчисона и судьба опять как бы выдала вексель на продолжение жизни, Хемингуэй, окровавленный и побитый, разразился каскадом шуток.

- Самого африканского дьявола перехитрили,- говорил он сбежавшимся к горящему самолету.- Он с нами всерьез затеял игру, а мы вот взяли и выиграли.

Острил над политическими деятелями Америки:

- Прежде всего я пожалел, что при аварии наших самолетов не было с нами сенатора-республиканца от штата Висконсин Джозефа Маккарти.

...В Энтеббе и Найроби он скупал свежие газеты и наслаждался чтением... некрологов о себе. С прискорбием сообщалось, что известный и талантливый американский новеллист Эрнест Хемингуэй погиб в дебрях Африки при попытке самолета опуститься на снежную вершину Килиманджаро. Подчеркивалось, что самолет пилотировал сам Эрнест...

- Я должен выпить за усопшего! - воскликнул он. - Броско, броско и - трогательно. За душу хватает. Сколько слез вышибли эти бессмертные строки! Я знаю журналистов: такое придумать могут только они. Хочу выпить и за их здоровье. Чтобы им писалось... Ты, Патрик, все ворчишь на отца. Вот тебе, читай и думать не смей, что твой покойный отец сплоховал...

Африканская тематика заняла свое прочное место в творчестве Хемингуэя.

В предисловии к «Зеленым холмам Африки» он писал: «В отличие от большинства романов в этой книге нет ни одного вымышленно го образа или события... Автор стремился создать абсолютно правдивую книгу, чтобы выяснить, может ли такое правдивое изображение событий одного месяца и одной страны, в которой они происходили, соперничать с творческим вымыслом».

«Может!» - ответил африканский читатель. Завидна судьба книги Хемингуэя: африканцы быстро раскупают ее.

За короткое свое пребывание на материке Хемингуэй увидел и узнал очень много: в написанном и опубликованном воплощена лишь доля африканских наблюдений.

Прелестная, полная драматизма новелла «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера» была задумана во время путешествия: однажды Хемингуэй весь вечер слушал рассказы о похождениях некоего европейца, прибывшего сюда со своей очаровательной женой.

Мечтал писатель и о том, чтобы написать повесть об африканских егерях, которые ненавидят бессмысленное убийство животных. Не успел.

За пребывание свое в Восточной Африке мне удалось объездить чуть ли не все места, где когда-то проезжал и живал Хемингуэй.

Он оставил о себе легенды. Брал у африканцев боевое копье и на ночь отправлялся в саванну, в лес. Хотел сам, без страховки, пережить все, что выпадает на долю охотника, столкнувшегося лицом к лицу с хищником. Смело шел на любой риск, пренебрегал опасностью...

Знал и то, что такое питаться долгое время одной лишь африканской пищей. Заболевал, вылечивался. Но все это не делало его более осторожным. У него был запас мужества на всю жизнь.

- Представьте себе,- рассказывал он друзьям,- в саванне я нечаянно наступил на кобру. Она взвилась, окинула меня взглядом и, убедившись, что перед ней порядочный человек, преспокойно отползла. Не укусила! Интересно, а как поступит другая...

Патрик рассказывает, что в Серенгети отец перечитывал «Севастопольские рассказы» Льва Толстого. Во время остановки на озере Маньяра не выпускал из рук повесть «Казаки». А тургеневские «Записки охотника» испещрил пометками.

- Найдите экземпляр этой книги, - прошу я. - Переправим его в наш музей, там ему место!

- Ладно, ладно! - соглашается Патрик.- Попробую отыскать. Хорошая идея!

Он приносит книгу Константина Паустовского, изданную в Америке. Патрик и его коллеги зачитываются им. Знают и Михаила Пришвина.

- Помогите нам,- вдруг говорит Патрик,- установить связь с русскими учеными, естествоиспытателями. Я говорил с директором школы: он согласен послать приглашение советским ученым. Пусть приезжают в Мвеку. Поездим, вместе выпустим книгу. О, с людьми, любящими природу, мы всегда найдем общий язык!

Уезжая от Патрика, я думал, что праздник, который всегда с тобой, - это, наверное, и встреча с таким открытым, веселым, увлеченным человеком.